Не знаю, чем я думала! О чём?

Как же стыдно, что позволила и…

Прикусываю губу, со всей силы жмурюсь. Хотя бы с собой я должна быть честной. И суть ведь в том, что мне стыдно лишь из-за того, что оба мужчин знают правду. Что ещё кто-то узнал.

А если и мои братья-монстры узнают об этом, что тогда? Это ведь позор, от которого не отмыться. И тогда мне нечего будет сказать в свое оправдание, никакой правды о том, что это Клаус напал на меня.

Всё упирается в факт, что я позволила. Прикасаться, целовать и доводить меня до оргазма. Совсем незнакомому парню позволила. Наглому, взбалмошному и упрямому.

А теперь этот парень – мужчина – сжимает мою ладонь. Так крепко, что словно легкие пережимает. Держит, не отпускает. Укладывает на своё бедро и прихлопывает сверху своей ладонью.

– Спасибо за телефон, - произношу тихо, стараясь разрушить гнетущее молчание. Кажется, что когда мужчины молчат, то думают о произошедшем. И не самое лучшее думают. – Я смогла хоть немного отвлечься.

– Рад, что умею тебя развлекать, красивая. Нам ещё немного осталось, потом вернемся обратно.

– Обещаете?

– Ты же помнишь, я оставил камин зажженным. Не стал же я бы так рисковать, правда? Дядя мне голову снесет за свой дом. Хоть там и не бывает, но охраняет.

– А почему не бывает?

Мне дико хочется изменить тему, перевести в далекие дали. Лишь бы перекрыть смущение и стыд. Чувства, которые до сих пор зудят под кожей. Чувства, которым нельзя найти объяснения.

Так ведь не бывает, да? Чтобы чувствовать подобное влечение к незнакомцам, позволять подобное. В первый день знакомства, после того, как они меня увезли в неизвестность.

По сути, доставщики к моим братьям, моим палачам.

– Далеко от города, - Ник легко управляет машиной одной рукой, второй крепче прижимает мою ладонь. – Не охота каждый день кататься такое расстояние. Да и него сейчас своя семья, там даже на выходные особо не вырваться. Разве что по праздникам.

– Семейный дом, для детей?

С ужасом вспоминаю ту странную лестницу без поручней. Не представляю, как там устроить безопасное местечко. Как по мне, этот дом скорее для одиночки или просто влюбленной пары.

Вздрагиваю от хриплого смеха, который разносится сзади. Оборачиваюсь к Клаусу, пытаюсь понять, что его так рассмешило. А мужчина смотрит прямо на меня. Так, что мурашки бегут, собираются комом в горле.

– Что? – голос похож на сорванный шепот, но ничего не могу поделать с собой. – Что смешного?

– В этот дом дядя никогда детей не привезет, - Клаус отрезает, возвращая внимание к телефону. – Не то место.

– Но Ник сказал, что приезжает с семьей…

– Со своей девушкой, потрахаться. Давид сказал, что дом слишком осквернен, чтобы туда везти детей. Видимо он прав. Есть что-то в доме, раз ты…

– Клаус, не пугай красивую.

Ник забирает внимание на себя, а я до крови кусаю щеку. Всё вибрирует внутри, поднимается волной протеста. Клаус ведь правду сказал, пусть и очень грубо. И что мне с этим сделать, как?

– Не обращай внимания, Карин. Клаус просто очень завидует, так ведь, братишка? А дом действительно стал подобием любовного гнездышка. Пару лет назад здесь тоже устроили вечеринку на Новый год.

– Разве это плохо, если просто вечеринка?

Я так давно нигде не была, только официальные приемы. Где всё с иголочки, столы расставленный под линейку, а каждый только и ждет ошибки. А я ведь должна была быть идеальной дочерью идеального Устинова.

Кажется, что нормально развлекалась я столько лет назад. Глупо, мало даже. Только пару вылазок с подругами. Одна пьянка, когда всё сливалось в яркие пятна.

«Нормальная» молодость прошла мимо меня.

А теперь, с предстоящим браком, никогда не повторится.

– Хочешь, красивая, устроим тебе вечеринку? – Ник подмигивает, а мне кажется, что в этих словах не просто предложение. – Только там свои нюансы были.

– Какие?

– Два парня, одна девушка. Почти что оргия получилась.

– И не забудь добавить, что девчонка потом залетела.

У Клауса словно задача – сделать меня похожей на помидор. Почему-то слова Ника так сильно не задевают, как его брата. Может потому, что голос у Ника мягче, всё с легкой издевкой, подтруниванием. Смущает, но не более.

А его брат своим строгим басом словно окунает меня в киящий котел смущения.

– Сворачивай, Ник, приехали. Сейчас будем звонить и разбираться. Пройдет наша схема или нет.

От волнения натягиваю рукава свитера на ладони, крепко сжимаю. Беспокойство охватывает каждую клеточку, проникает глубже. Вибрирует, заставляя опустить взгляд.

У меня нет выхода, только доверять мужчинам. Что придумают что-то, выторгуют мне одну ночь свободы. Сама не понимаю, зачем мне это, ничего ведь не изменится. Но при этом… Нет, лучше оттянуть, даже если не придумаю ничего. Даже если это не будет иметь значения, всё равно нужно.

Как в детстве, перед походом к стоматологу. Если пару минут подождать под кабинетом, то не так страшно. А ещё лучше, если контрольную перенесут на другой день. Всё равно сложно, но лишние часы спокойствия.

И тягостного ожидания, отсчитывая секунды до финальной точки. Так и сейчас. Я понимаю, что это ничего не даст, не поможет. Если не сейчас, то завтра меня отвезут к сводным братьям. Но пересилить себя не получается.

Жаль, что во мне нет ни капли смелости, решительности. Такой, чтобы выгрызть свою жизнь обратно, сделать так, как хочется именно мне. Стать свободной, ни от кого не зависть.

–Ник, из машины, - Клаус выделяет имя брата, в очередной раз напоминает, что оно фальшивое. Не понимаю, зачем это делать, придумывать что-то. В чём смысл? – Сейчас же.

– Ты сам прекрасно поговоришь.

– И оставить тебя с красивой? Нет, прошлого раза хватило.

Краснею, кажется, всё лицо заливается румянцем. Снова. Ненавижу эту свою особенность, когда бледная коже идёт пятнами, выдает мою реакцию. Но по-другому реагировать не получается.

Потому что накатывает воспоминаниями.

Как касался Ник, как его пальцы сжимали моё тело. Тогда это казалось правильным, предначертанным. Словно по-другому быть не могло, записано в самой программе.

И пока мужчины выходят на улицу, у меня есть несколько спасительных секунд. Разобраться в себе, понять, почему они так влияют на меня, вызывают неправильную реакцию.

Я ведь никогда не была такой, не вешалась на парней и не падала от одного их взгляда. И не знаю Клауса с Ником, ничего о них не знаю, чтобы можно было чувствовать влечение.

Причин нет, а влечение – есть.

Прячу лицо в ладонях, стараюсь выровнять дыхание. Господи, я хотела начать с Нового года жизнь, как новый отсчет для себя. Но не так ведь! Не попав накануне в чертовскую неразбериху по всем фронтам моей жизни.

И даже предстоящий брак пугает не так сильно. Кажется, что это просто бред, не со мной происходит. В двадцать первом веке не могут выдать замуж за незнакомца.

А вот мои ощущения… Они здесь, ближе. Сковывают, обвивают тугой лозой. И корни пускают под кожей, мешая сосредоточиться. Черт, да тут ведь даже нет причин, чтобы мужчины мне понравились!

Грубые, неотесанные дикари!

Принцесса и драконы, блин.

– Скучаешь, красивая? – Ник открывает дверь, запуская холод в салон. Нагибается ко мне, почти не оставляя между нами расстояния. – Сейчас Клаус закончит, и ты поговоришь с отчимом.

– Я?

– А вдруг мы тебя потеряли? Скажешь, что всё нормально, сильная метель. Добавишь, что страшно ехать и хочешь в безопасность. Говори коротко, по делу. Не пускайся в рассуждения и причитания, договорились?

– А если я скажу что-то не так?

– Сделаешь хуже самой себе. Попробуешь пожаловаться на нас, попроситься домой и прочее – тебя заберут, сразу же. Мы пытаемся тебе помочь, но если ты будешь портить план, то ничего не получится.

– И почему? Почему вы пытаетесь помочь, если всё равно потом отвезете к братьям? А они к жениху. И смысла нет.